Стабильный. Что такое стабильность? Значение, синонимы, примеры и предложения

Мечта о стабильности все еще не изжита, и, наверное, вряд ли когда-то человек перестанет хотеть постоянства, уж так мы, люди, устроены. Иногда мужчины и женщины соглашаются на меньшую зарплату, но работа должна быть гарантирована. Другими словами, им не надо рассказывать о том, что такое стабильность. А все остальные пусть читают и размышляют.

Значение

Редко когда существительное, попавшее в нашу зону внимания, означает негативные явления. Если человек, например, плохо себя ведет (обойдемся без конкретизации), то его поведение не назовут стабильным, разве что в шутку. Чтобы разговор обрел очертания, давайте заглянем в толковый словарь. Он обязательно даст ответ на вопрос о том, что такое стабильность: «Прочный, устойчивый, постоянный». Внимательный читатель поймет, что это прилагательное. У существительного аналогичное значение.

Итак. Мы поняли, что характеристику «стабильный» может получить явление или человек, которые демонстрируют позитивные изменения или остаются в том постоянном русле, которое устраивают всех.

Например:

Фирма не меняет кадровый состав много лет, она стабильна.
Человек ходит в один и тот же магазин. Значит, клиент демонстрирует постоянство вкусов, а магазин поддерживает высокое качество продукции.
Школа неизменно побеждает на олимпиадах.

Все это поможет ответить на вопрос о том, что такое стабильность. Под стабильностью понимают, прежде всего, постоянство результата. Если бы обозначенная фирма не была успешна на рынке, то вряд ли бы кто-то заметил, что она не меняет кадровый состав.

Примеры

Давайте развернем предыдущий тезис. Конечно, проще всего понять, что такое стабильность, на примере спорта. Сейчас такого нет из-за высокой конкуренции команд, но представим, что какой-нибудь клуб выигрывает все время соревнования в стране по любому виду спорта, это ведь и есть стабильность.

Любимые общественностью Роналду и Месси тоже демонстрируют стабильность, потому что из года в год играют на высоком уровне, несмотря на возраст.

Вернемся к офисной теме и вообще к теме любой работы. Будем ли мы называть стабильным, надежным сотрудника, который все время ленится, ведь это тоже постоянство, только со знаком «минус»? Нет, вряд ли. Стабильность всегда окрашена положительно.

Синонимы

Если кто-то еще не может сформулировать определение стабильности, то есть два пути: во-первых, посмотреть в раздел со значением; во-вторых, обратить внимание на список синонимов, который будет дан ниже:

прочность;
устойчивость;
надежность;
постоянство;
неизменность.

Почти полный список замен. Синонимы стабильности, как и сам объект исследования, несут положительный заряд. Конечно, можно неизменность трактовать и так, и так, но, как правило, это характеристика тоже со знаком «плюс».

Предложения

Теперь, когда у нас есть все необходимое, давайте составим предложения со словом «стабильность»:

Наш сын показывает отличные результаты и демонстрирует стабильность: в этой четверти, как и в прошлой, ни одной тройки.
Стабильность состава - это ключ к успеху в любом деле.
Каждодневный труд вознаграждается стабильностью результатов.
Синонимы стабильности - это постоянство и надежность. Уберите их из любой работы, и последней не станет.
Стабильность бывает и надоедает, но в таком случае она должна быть переосмыслена человеком и изменена.

Пусть последнее предложение послужит мостом между разделами. А мы расскажем, как постоянство может тяготить.

Добро и зло рутины

Человек редко когда бывает доволен до конца. И это, наверное, правильно. Мы приводили примеры стабильности, и они были положительные, но случается и так, что каждодневная рутина тяготит. При этом речь не идет о тех, кто действительно нуждается. Понятно, что человеку, живущему за чертой бедности, каждый день в тягость. Нет, есть и те, кто живет нормально, но им все равно что-то не нравится. Иногда ведь человек находит работу стабильную, но малооплачиваемую (возможно, только лишь на его взгляд). Или футболист зарабатывает много, но чувствует, что его не ценят в команде.

Что объединяет офисного работника и Неймара? Им не нравится их повседневность, хотя она вполне стабильна. И оба наши персонажа могут либо оценить плюсы своего положения, либо изменить ситуацию. Неймар может в очередной раз поменять клуб, а офисный работник отправиться в свободное плавание и найти другую работу.

Коварство стабильности в том, что она накрывает ощущением уюта и комфорта, но, видимо, в человека вмонтировано какое-то глубинное беспокойство, которое не дает ему умиротворенно жить, даже если он добился всего.

Рутина хороша тем, она дает структуру жизни человека. Другими словами, когда мы поднимаемся с утра, то точно знаем, что и зачем нам нужно делать. Но когда ты делаешь одно и то же много лет, то волей-неволей задаешь себе вопрос: «А не деградирую ли я и занят ли я тем, что нужно?» Такие муки знакомы, наверное, всем, но важно только одно: получает человек удовлетворение от каждого своего дня или нет. И только к этой стабильности нужно стремиться.

После второй мировой войны ситуация стала меняться. Термин «статус-кво» стал употребляться реже. Сузился спектр применения «balance of power» - поскольку с появлением ядерного оружия у США и СССР стало труднее определить, что под таковым должно пониматься. В политический лексикон с подачи Джорджа Кеннана вошло «сдерживание» (containment). Позднее хождение получило выражение «устрашение» (deterrence).

В 50-е годы популярность «стабильности» среди аналитиков и политических писателей быстро возрастала. Причем, термин начал отрываться от историко-политического контекста и включаться в понятийный аппарат военно-стратегических исследований. В новом терминологическим поле «стабильность» утрачивала ассоциации с представлениями о международных конгрессах, договорах и организациях для контроля над их соблюдением и т. п. Военные эксперты придали «стабильности» роль технического термина, характеризующего состояние военно-стратегической обстановки в мире, когда скованные взаимным страхом сильнейшие державы (США и СССР) не решались напасть друг на друга и не позволяли этого сделать ни кому из жестко контролируемых ими сателлитов. Соответственно, под укреплением стабильности понималось консервирование принципиальных силовых соотношений между соперниками и, что, возможно, было важнее, разумно высокого (взаимосдерживающего) уровня опасений в отношении друг друга.

Отождествление стабильности с безопасностью характерно как для общих, так и для региональных исследований.Авторы одной из работ, претендующих на исследование отношений в Восточной Азии, вообще не увидели разницы между «стабильностью» и «безопасностью».

Определение стабильности

Взаимосвязь стабильности с безопасностью, отмечаемая всеми исследователями, не дает оснований упрощать характер этой связи. В литературе предпринимались попытки объяснить содержание понятия «стабильность». За отправную можно взять точку зрения известных американских ученых К. Дойтча и Дж. Д. Сингера, по мнению которых, «стабильность - это вероятность того, что система сохраняет все свои основные характеристики; что ни одна из наций не получает преобладания; что большинство членов системы продолжают выживать; и отсутствует крупномасштабная война»{45}. Поясняя свое видение, авторы добавляют: «стабильность стоило бы связывать с вероятностью продолжения государствами своего политически независимого существования при сохранении их территориальной целостности и в условиях отсутствия высокой вероятности втягивания в "войну за выживание"»{46}.

Иначе, но логически и методологически сходно, решает задачу британский теоретик Н. Ренгер. По его мнению, «определение стабильности должно было бы подразумевать международную систему, которая не склонна к насильственным спорам, по крайней мере, между великими державами»{47}.

трудно не видеть, что и К. Дойтч с Дж. Д. Сингером, и Н. Ренгер описывают стабильность, но не дают ее определения.

Но были и попытки дать определение стабильности, уйдя от описательности. Американский ученый Л. Ричардсон предложил понимать под стабильностью набор условий, при которых система международных отношений сохраняет способность восстанавливать равновесие, оставаться равновесной. Под нестабильностью он понимал отсутствие таких условий и нарастание в системе изменений до какой-то критической точки, в момент достижения которой происходит распад{48}. Эта точка зрения вызывала критику рецензентов неконкретностью, хотя, как представляется, требуемый уровень абстракции - как раз ее достоинство.

В американской политологии можно встретить и еще более обобщенный вариант понимания стабильности, принадлежащий крупнейшему современному теоретику-структуралисту Кеннету Уольтцу. Насколько можно понять, он полагает, что стабильность - это состояние, пркотором система просто способна продолжать свое существование, не разрушаясь{49}.

Ценными в них представляются, как минимум, три момента: видение межгосударственных отношений как саморегулирующейся системы , восприятие стабильности как системного состояния, а не набора конкретных условий (отсутствие доминирующего государства - по К. Дойтчу и Дж. Д. Сингеру; или отсутствие войны между великими державами - по Н. Ренгеру))), указание на наличие подлежащей формализации связи между выживаемостью системы и ее способностью адаптироваться к переменам .

Вместе с тем, представляется, что акцент на динамическом характере стабильности стоило бы усилить. Думается, что от зафиксированной Л. Ричардсоном и К. Уольтцем констатации «стабильность - состояние» было бы правильно сделать шаг к постановке вопроса в плоскость «стабильность - движение». В российской печати эта наша точка зрения уже излагалась. Как отмечалось в публикациях, предшествовавших этой работе{50}, под «стабильностью» уместно понимать определенный тип движения системы межгосударственных отношений; движение относительно плавное, равномерное и предсказуемое, при котором система оказывается в состоянии существовать, воспроизводиться и изменяться, не утрачивая при этом своих базисных характеристик. Стабильность характеризует способность системы обеспечивать назревшие, необходимые для ее самосохранения перемены, компенсируя их таким образом, чтобы утрата отдельных элементов или характеристик не создавала угрозы для выживания системы в целом. Очевидно, в стабильности присутствуют и консервирующее, и трансформирующее начала{51}.

Стабильность не равнозначна статус-кво. Она характеризует вид движения системы, а статус-кво - один из моментов этого движения{52}. Статус-кво - это стабильность при условии, что скорость движения системы стремится к нулю. Но в этом случае системе угрожает гибель, она не может перестать развиваться. Таково одно из структурных объяснений неуспеха политики статус-кво в ретроспективе двух мировых войн за первую половину ХХ в.: на определенном этапе самоорганизации системы (переход от «дисперсного» типа отношений к коалиционному) статус-кво стал вести к накапливанию конфликтного потенциала изменчивости системы; внутренние противоречия не разрешались, а откладывались; отложенный конфликт результировался во взрыв умноженной мощности.

Приняв определение стабильности как типа движения, а не состояния, можно охарактеризовать ее соотношение с безопасностью. Эксперты не раз указывали на изменение смысла понятия «безопасность». Оно стало включать в себя не только гарантии суверенитета, целостности, защиты населения, но и обеспечение благоприятной природной среды, доступности ресурсов, защиту от стихийных бедствий и даже поддержание материального благополучия{53}.

Очевидно, что такого рода рассуждения относятся не столько к понятию «безопасность», сколько к описанию угроз безопасному существованию. Для целей исследования требуется иной угол зрения - безопасность как таковая. В литературе распространены два ее понимания: безопасность как неугрожаемое состояние, и безопасность как совокупность мер для его обеспечения.

Если безопасность подразумевает искомое состояние государства или системы, то стабильность - тип смены их реальных состояний, которые могут характеризоваться большей или меньшей безопасностью. Или по-другому: безопасность воплощает отсутствие угроз для выживания, а стабильность - способность компенсировать такие угрозы в случае их возникновения за счет внутренних адаптационных возможностей системы. Наконец, третий вариант: стабильность - это равномерно отклоняющийся тип движения, средней линией которого можно считать отсутствие угрозы выживанию системы, с которым и отождествляется безопасность.

В той мере, как цель безопасности - выживание системы, она сближается со стабильностью, воплощающей оптимальный для обеспечения этой выживаемости тип движения. Допустимо полагать, что смысл безопасности состоит в обеспечении стабильности. С оговорками можно сформулировать и обратное: стабильность представляет собой вид саморегулирующегося (самокомпенсирующегося) движения как оптимального с точки зрения выживаемости системы. Значит, безопасность системы может считаться, если не целью, то полюсом тяготения стабильности.

Однако важно подчеркнуть, что эта достаточно условная связь существует лишь на общесистемном уровне. С долей погрешности допускать отождествление стабильности и безопасности можно, если речь идет о глобальной системе. На страновом же уровне подобное допущение выглядит некорректно. В самом деле, для выживаемости системы может быть безразлична гибель отдельных государств. Возможны ситуации, когда их разрушение способно работать на сохранение системы в целом. Распад СССР был абсолютно несовместим с его безопасностью. Но глобального кризиса стабильности не последовало{55}, и даже гипотетически угроза разрушения мировой системы не рассматривалась. С точки зрения безопасности Германии ее расчленение на пять частей (ФРГ, ГДР, Западный Берлин, Померания-Силезия и Восточная Пруссия) в 1945 г. означало полный крах. Но признание раскола как реальности в конце 60-х - начале 70-х годов привело к стабилизации обстановки в мире.

В Южной Азии в 70-х годах разрушение политического единства Западного и Восточного Пакистана тоже привело к стабилизации обстановки в северо-восточной части этого региона.

Что даёт нам ощущение стабильности? Одну из разновидностей безопасности: что наш мир прочен, есть почва под ногами, и, пока мы идём к целям, можно не отвлекаться на построение какой-то части своего мира, т.к. она уже выстроена.

Человеческая природа тяготеет к тому, чтобы в вечно меняющемся мире обрести стабильность, чтобы было хоть что-то прочное, устойчивое, зацепившись за что, можно было бы быть уверенным, что оно не пошатнётся. Мы в совершенстве овладели этим механизмом. Как мы это делаем?

А нужна ли нам стабильность?

Стабильность = надежда перерастает в уверенность.

Нет уверенности - нет стабильности.

Что даёт нам ощущение стабильности? Одну из разновидностей безопасности: что наш мир прочен, есть почва под ногами, и, пока мы идём к целям, можно не отвлекаться на построение какой-то части своего мира, т.к. она уже выстроена.

Что является самым прочным? Центр нашего Я. Самая сильная опора - у нас внутри.

Важен баланс: не переносить всю стабильность во вне , т.к. она может рухнуть в один момент, и не считать, что выносить во вне - гиблое дело, т.к. это убивает чувство доверия миру. А доверие - важный компонент счастья.

Человек не может быть счастливым, отгородившись от социума. Наиболее корректная позиция, на мой взгляд: "Я могу справиться с любыми обстоятельствами по мере их поступления и попросить помощи у мира, когда сочту нужным. У меня есть внутренняя стабильность = я доверяю себе, доверяю, что могу справиться. У меня есть внешняя стабильность = есть гармонично выстроенные сферы жизни. Если они будут претерпевать изменения, я снова их гармонично выстрою ".

Постоянная стабильность - это ужасно: она приводит к стагнации. А улучшения жизни возможны только в развитии. Развитие - постоянный рост, когда мы только и успеваем переходить от нового, только что освоенного, к ещё более новому. Эволюция - не приемлет стабильности, её единственная стабильность - постоянные изменения. Катаклизмы - бурные скачки роста.

Если хочешь абсолютного спокойствия и стабильности - ты ошибся Планетой

Отвечая на вопрос: "Что в жизни является постоянным, стабильным, Сальвадор Дали ответил "время".