Что стало с русской женщиной. Русские женщины, что с вами случилось? Русская женщина не умеет быть счастливой

Я девушка, а девушка должна идти быстро, низко опустив голову, словно она считает шаги. Глаза ее не должны ни подниматься, ни уходить вправо и влево от дороги, потому что, если вдруг встретятся с глазами мужчины, вся деревня сочтет, что она шармута.

Если замужняя соседка, или старуха, или кто угодно заметит девушку одну на улице, без матери или старшей сестры, без овцы, без охапки сена или корзины с инжиром, то про нее опять скажут: «шармута».

Девушка должна быть замужем, чтобы иметь право смотреть вперед, заходить в лавку торговца, делать эпиляцию и носить украшения.

Если девушка не вышла замуж до четырнадцати лет, как моя мать, деревня начинает над ней насмехаться. Но чтобы выйти замуж, девушка должна ждать своей очереди в семье. Сначала старшая, а потом все остальные.

В доме моего отца слишком много девушек. Четыре, и все невесты. Есть еще две дочери от второй жены нашего отца. Но они девочки. Единственным мужчиной в семье является наш всеми обожаемый брат Ассад, родившийся среди сестер четвертым. Я занимаю третье место.

Мой отец Аднан недоволен моей матерью Лейлой, которая родила ему столько девочек. Он также недоволен и своей второй женой Айшей, потому что и у нее одни девочки.

Нура, самая старшая, вышла замуж поздно, когда мне самой было уже пятнадцать. Вторую сестру, Кайнат, никто не хотел брать замуж. Я слышала, что один человек говорил с отцом обо мне и что я должна ждать свадьбы Кайнат, прежде чем думать о своей. Но, возможно, Кайнат недостаточно красивая, а может, она слишком ленива в работе... Я не знаю, почему к ней никто не сватается, но если она останется старой девой, то станет посмешищем для всей деревни, и я стану вместе с ней.

С той поры, как я себя помню, у меня не было ни игр, ни удовольствий. Родиться девочкой в нашей деревне – это проклятие. Мечта о свободе связана с замужеством. Покинуть дом отца ради дома мужа и больше никогда туда не возвращаться, даже если муж будет тебя бить. Если замужняя женщина возвращается в дом отца, это позор. Она не должна искать защиты нигде, кроме дома мужа, и в противном случае долг ее семьи – вернуть ее в дом мужа.

Мою сестру бил муж, и она опозорила отца, придя к нему жаловаться.

Но все-таки ей повезло, что у нее есть муж, о котором я пока только мечтаю.

С тех пор как я услышала, что один человек говорил обо мне с отцом, меня пожирали любопытство и нетерпение. Я знала, что этот парень жил в двух шагах от нас. Иногда я могла его разглядеть с высоты террасы, где развешивала белье. Я знала, что у него была машина, он носил костюм и при нем всегда портфель. Он никогда не одевался как работяга, должно быть, работал в городе, в хорошем месте и имел всегда безупречный вид. Мне хотелось увидеть поближе его лицо, но я всегда боялась, что кто-нибудь из моей семьи застанет меня за подглядыванием. Поэтому, когда меня посылали на конюшню за сеном для больного барана, я быстро шла по дороге в надежде увидеть его близко. Но он ставил свою машину слишком далеко. Благодаря моим наблюдениям я примерно знала, в котором часу он выходит на работу. В семь утра я делала вид, что складываю высохшее белье на террасе, или собираю созревший инжир, или вытряхиваю ковер, чтобы несколько секунд посмотреть, как он уезжает на машине. Я должна была все делать быстро, чтобы никто ничего не заметил.

Я поднималась по лестнице, проходила через комнаты и шла на террасу. Я энергично трясла ковер и смотрела через цементную стену, слегка скосив глаза вправо. Если кто-нибудь наблюдал за мной издалека, он никак не мог догадаться, что я смотрю на улицу.

Иногда мне удавалось его заметить. Я была влюблена в этого человека и его машину! На своей террасе я фантазировала: вот вышла за него замуж и смотрю, как его машина удаляется, как и сегодня, так что я ее уже не вижу, но на закате солнца он вернется с работы. Я сниму с него ботинки и, стоя на коленях, вымою ему ноги, как моя мать отцу. Я подам ему чай, буду смотреть, как он закуривает свою длинную трубку, сидя как король перед дверью своего дома. Я буду женщиной, у которой есть муж!

И я смогу пользоваться косметикой, ездить с мужем на машине и даже поехать в город. Я вынесла бы что угодно, лишь бы обрести свободу и, когда мне захочется, одной выйти за порог и пойти купить хлеба!

Но я никогда не буду шармута. Я не буду глядеть на других мужчин, я буду ходить быстро, но прямо и гордо, не считая шаги и не опуская глаз, и никто в деревне не посмеет сказать обо мне плохо, потому что я буду замужем.

Именно на террасе началась моя ужасная история. Я уже была старше, чем моя сестра ко дню своей свадьбы, я надеялась и теряла надежду.

Мне должно было скоро исполниться восемнадцать, а может быть больше, я не знаю.

Моя память унеслась вместе с дымом, в тот день, когда на меня пал огонь.

Я родилась в крошечной деревушке. Говорили, что она расположена где-то на иорданской территории, затем – на границе иорданской территории, затем – к западу от иорданской территории, но, поскольку я никогда не ходила в школу, я ничего не знаю об истории моей страны. Говорили, что я родилась там то ли в 1958-м, то ли в 1957-м... То есть сейчас мне примерно сорок пять лет. Двадцать пять лет назад я говорила только по-арабски, не выходила из своей деревни дальше, чем на несколько километров от последнего дома, знала, что где-то далеко существуют города, но их никогда не видела. Я не знала, круглая Земля или плоская, я не имела ни малейшего представления о мире. Я знала, что надо ненавидеть евреев, захвативших нашу землю, мой отец называл их свиньями. К ним нельзя было подходить, прикасаться к ним, разговаривать, иначе сам станешь свиньей, как они. Надо было молиться, по крайней мере, два раза в день, произносить молитвы, как это делали моя мать и сестры, но я узнала о существовании Корана только много лет спустя, в Европе. В школу ходил мой единственный брат, король нашего дома, но не девочки. Родиться девочкой у нас в семье – это проклятие. Жена должна родить сначала сына, хотя бы одного, а если у нее родятся одни девочки, над ней смеются. Надо иметь две или самое большее три дочери, чтобы они работали по дому, в огороде или ухаживали за скотиной. Если в семье происходит по-другому, это большое несчастье, от которого надо избавиться как можно скорее. Я очень быстро узнала, как от него избавляются. Так я прожила почти семнадцать лет, не зная ничего другого, потому что я была девушка, а это хуже, чем быть скотиной.

Такова моя первая жизнь, жизнь арабской женщины на западном берегу реки Иордан. Она продолжалась двадцать лет, и потом я умерла. Умерла физически, социально, навсегда.

Моя вторая жизнь началась в Европе, в конце 70-х годов, с международного аэропорта. Я была человеческими останками, умирающими на носилках. Я ощущала смерть в такой степени, что служащие, которые несли меня к трапу, стали возражать. Меня спрятали за шторкой, но все равно мое присутствие было для них невыносимо. Мне говорили, что я выживу, но я прекрасно знала, что нет, и ждала смерти. Я умоляла ее забрать меня. Смерть была лучше, чем страдание и унижение. От моего тела ничего не осталось, зачем же они хотели заставить меня жить, когда я желала одного – не существовать больше ни телом, ни духом.

Даже сегодня мне случается думать об этом. Это правда, я хотела умереть больше, чем встретиться с этой второй жизнью, которую мне так щедро подарили. Выжить в моем случае – это чудо. И оно дает мне сейчас возможность свидетельствовать от имени всех тех женщин, которым не выпал этот шанс, которые до наших дней продолжают умирать только потому, что они женщины.

Я должна была выучить французский, слушая, как говорят другие люди и, заставляя себя повторять слова, смысл которых мне объясняли знаками: «Больно? Не больно? Есть? Пить? Спать? Ходить?» А я отвечала знаками «да» или «нет».

July 24th, 2010 , 09:18 am

В сообщесте обсуждаеться тема Если изнасилование неизбежно , а я книгу недавно читал. Суад "Сожженная заживо"
Книга про жизнь женщины в странах востока, про то, что женщина где-то примерно стоит на уровне домашнего скота и машины, для производства детей (непременно мальчиков!). Про исламский мир. Про коран.
При чтение этой книги волосы шевелятся на голове. История Сауд по-настоящему цепляет за живое; она кажется частью другой реальности, о которой мы и понятия не имели... но оторваться просто невозможно!!!
... Добродетельная женщина не смеет смотреть в глаза мужчины...
... Воистину благодетелен муж, дающий кров и хлеб женам своим...
... Позор деве, достигшей четырнадцатилетнего возраста, но все еще не имеющей мужа...
... По согласию семьи жениха верблюды в калыме могут быть заменены на равноценное число овец, ослов, коз или золото...
... Младшая сестра не может вступать в брак до того момента, пока хоть одна из ее старших сестер остается незамужней...
... Обесчестившая семью да будет предана самой лютой смерти и забыта всеми...
Книга о палестинской девушке по имени Суад. Девушке, живущей на западном берегу реки Иордан, области в то время "оккупированной" израилитянами.
Если ты вышла из дома одна, если всего лишь посмотрела на соседа, ты "шармута" – шлюха, опозорившая свою семью. Юная Суад – та, которая опозорила свою семью. Она позволила себе чувства и мечты. Она тайком убегала на свидания. В семье обнаружили, что Суад беременна, облили ее бензином и подожгли. Далее были недели страдания полуживого обуглившегося тела на больничной койке. От нее и таких как она нужно только одно – чтобы поскорее умерла. Тем самым будет спасена пресловутая честь семьи. Но ты не только не умираешь – ты даешь жизнь ребенку. И бог, если он есть, вдруг спохватывается и вспоминает о тебе. Но это не придуманный бог – это француженка Жаклин, участница гуманитарного фонда "Возникновение", которая вывозит из страны и Суад, и ее малыша.
"Любопытная вещь – судьба арабской женщины. Мы принимаем ее как должное. Никакой мысли о неподчинении даже не приходит в голову. Мы даже не знаем, что это такое – неподчинение. Мы умеем плакать, прятаться, обманывать, чтобы избежать палки. Но восстать – никогда!"
Книга читается на одном дыхании. Прочитал её за 3 часа.
Очень простой и интересный слог. Очень искренно написано.
В книги есть противоречия и несостыковки. Но они не мешали мне

Ее сожгли заживо. Ее же родственники. В ее же собственном доме где-то на краю Иордании. Она влюбилась. Забеременела вне брака. Чем опозорила свою семью. Ее облили бензином и подожгли, не дожидаясь рождения ребенка. Она получила ожоги третьей степени и тихо умирала в больнице. В госпиталь пришла ее мать. Добрый человек. Принесла с собой стакан отравленной воды, чтобы дочь ее не мучилась и все-таки умерла, смыв позор со своей семьи. Она родила мальчика в больнице, находясь в тяжелом состоянии. Выжить ей удалось чудом. Гуманитарная организация смогла вывезти ее в Швейцарию. Правдивая и такая обыденная история для некоторых арабских стран. Отличается от других подобных историй только счастливым концом. Она смогла выжить, остальные в таком случае безвестно умирают. Свою автобиографию Суад так и назвала «Сожженная заживо » . Теперь она помогает выжить таким же, как она. Женщинам, подвергшимся насилию по закону чести.

Суад. Сожженная заживо. Фрагмент из автобиографичного романа:
«В некоторых странах женщины попадают в тюрьму. И это единственный способ уберечь их, спрятать, спасти от смерти. Но даже в тюрьме они не находятся в полной безопасности. Зато мужчины, которые хотят их убить, на свободе. Закон не наказывает их вовсе, а если и наказывает, то все равно в скором времени у них оказываются развязаны руки, чтобы душить, жечь, мстить за свою пресловутую честь.
И даже если кто-нибудь придет в деревню или город, чтобы предотвратить преступление, даже если он будет вооружен пулеметом, их будет десять против одного, сто против десяти! Если судья осудит мужчину за преступление во имя чести как простого убийцу, этот судья просто не сможет больше выйти на улицу, он не сможет жить там, он вынужден будет бежать от стыда, потому что осудил “героя”.
Я спрашиваю себя, что случилось с мужем моей сестры? Провел ли он хотя бы несколько дней в тюрьме? Моя мать говорила что-то о полиции, о неприятностях, которые ожидали моего брата и мужа сестры, если я не умру. Почему же полиция не пришла ко мне в госпиталь? Ведь это я была жертвой, получившей ожоги третьей степени!
Еще много лет назад я встречала девушек, приехавших издалека, так же как и я. Их прячут. У одной не было ног: на нее напали два соседа, связали ее и бросили под поезд. Другая была изрезана ножом собственными отцом и братом, после чего выброшена в мусорный контейнер. Третью девушку вытолкнули из окна мать и два брата: она осталась на всю жизнь парализованной.
О многих других мы не говорим, их нашли слишком поздно, когда они уже были мертвы. Кое-кому удалось бежать, но они были настигнуты за границей и убиты. Некоторым, к счастью, удалось избежать смерти и спрятаться, – и девушкам, и матерям с детьми.
Ни разу я не встретила женщину, выжившую после сожжения, как я. И я вынуждена скрываться всегда, не могу назвать свое имя, показать свое лицо. Я могу только говорить, и это мое единственное оружие».

В принципе ничего страшного не случилось. Обычная история обычного села на краю Иордании. В каком обществе ты живешь, такие законы ты и должна соблюдать. Сначала дождись свадьбы своих старших сестер, а потом тебе разрешат думать и о своем замужестве. Если ты понравишься своему будущему мужу, то тебе повезет. Ты станешь его рабыней. Лишних рождающихся девочек ты будешь душить собственными руками. А если нет, то одной сумевшей вопреки всем издевательствам пережить свое детство дочерью больше, одной меньше. Какая разница, если в семье из тринадцати детей от этого не убудет? Можно и безнаказанно сжечь. Такая вот убийственная повседневность.

По материалам книги Суад. Сожженная заживо

Как же начать свое повествование, чтобы передать свои мысли от прочтения книги "Сожженная заживо» ?...

Наверное, так. Жила я себе до определенного времени и знать не знала, как там живут мусульманские женщины. Ну вот не интересно мне это было и все. Защищаясь от внешнего мира паранджой, они очень тщательно завуалировали и свой внутренний мир. Как говорится, нам и своих проблем хватает...

Но вот в свете последних событий, когда наша жизнь по совершенно независящим от нас причинам вдруг стала тесно соприкасаться с жизнью мусульман и что еще страшнее в попытках интегрировать НАС почему-то в ИХ культуру, информационный вакуум вдруг стал наполняться разного рода публицистикой - от новостей по телевидению до художественных произведений. Совсем недавно я прочитала книгу Халеда Хоссейни " » , повествующую о судьбе двух женщин - жительниц Афганистана в военный период времени. А на днях закончила прочтение еще одной книги - "Сожженная заживо".

Сожженная заживо

Автором книги значится Суад. Он это или она трудно сказать. В Интернете говорится, что это собирательный образ женщины, сумевшей выжить после сожжения и рассказать миру о традициях мусульманских семей, где широко распространены убийства женщин во имя чести семьи.

И вот от лица этой женщины ведется повествование книги. В ней она рассказывает о своем детстве, лишенном радостей, а наполненном только тяжелым физическим трудом и побоями отца за любую провинность и периоде взросления, когда она не может (но очень хочет) выйти замуж, прежде, чем не выйдет замуж ее старшая сестра. А сестру замуж почему-то никто не торопится брать. С одной стороны, боясь остаться старой девой в свои 15(!)лет, а с другой - возможно свое дело сделали гормоны, она совершила страшный грех, который и в нашей культуре-то до определенного времени считался грехом - она связалась с мужчиной вне брака. Правда, у нас за такую связь не убивают (только в исключительных случаях, за совершение которых предусмотрена уголовная ответственность), а у них это в порядке вещей - покарать за замаранную честь семьи. Там преступлением считается просто посмотреть в глаза мужчине, что уж говорить о половой связи с ним вне брака.

И без малейшего колебания со стороны родителей, без намека на какую-либо жалость, без малейшего обсуждения вопроса было постановлено - "преступницу" сжечь заживо. И совершение этого убийства поручили мужу одной из сестер. Все! Ее судьба решена.

Но, как иногда бывает, жажда жизни оказывается настолько сильной, что она способна вытащить тебя из огня и более того помочь выжить без медицинской помощи с ожогами тела в 70%. И не только выжить, но еще и сохранить в целости и сохранности плод и не потерять детородные функции в будущем.

Что правда в книге "Сожженная заживо », что вымысел остается только догадываться. Но я совершенно не исключаю того, что подобное событие имеет место быть в чуждой для нас культуре. Я одного только не понимаю, куда у женщин деваются материнские инстинкты?

Вполне закономерно, когда мать желает для своего ребенка участи лучшей, чем была у нее самой. И если мать знает не понаслышке, что такое побои и издевательства, она будет всей душой и телом противиться, чтобы не допустить такой же судьбы для своей дочери. Так не может продолжаться вечно. Когда-то же и в славянской культуре было отменено крепостное право и во весь голос заявили о себе феминистки. Было бы желание! Желание бороться и стремиться к лучшему, а не пользоваться уже готовым, при этом еще борзея и наглея.

Хотелось бы добавить еще и о "лицемерии", да что там лицемерии - "скотстве" мужчин, которые сами же эти правила и придумали, что женщина - это не человек и за вольность чувств они должны расплачиваться жизнью и сами же их толкают к этому преступлению, заведомо зная, что семья эту женщину убьет. Но потом подумала, что даже под страхом уголовной ответственности, многие особи мужского пола и нашей культуры не могут устоять против зова своей похоти. Разобраться бы со своими "отморозками». Каждый должен жить в своем доме и устанавливать порядки на своей территории.

Как бы у меня все!!