Ольга Бузова о махинациях Дениса Лебедева: «Это правда! Впервые встречаю такого чудовищного и бездушного человека.

Скандал с участием победителя «Замуж за Бузову» Дениса Лебедева обрастает новыми подробностями. В то время, как сам сыровар из Суздаля пытался оправдаться в соцсетях за оказавшиеся в распоряжении «СтарХита» свои переписки, Ольга хранила молчание.

Лебедев настаивал на том, как он любит Бузову. «Я испытываю очень сильные и искренние чувства к Оле. Надеюсь, что в скором времени, когда весь эмоциональный фон спадет, она услышит меня и поймет. У нас целая жизнь, чтобы доказывать друг другу свою преданность и любовь», - писал Лебедев.

Говоря о своем сырном бизнесе, он подчеркивал, что, действительно, работает с Витой, но никакие другие отношения их не связывают. «Мы знакомы уже около 20 лет. У нас совместный бизнес, в который мы вкладываем все наши силы и надежды, вместе ведем дела. Мы - бизнес-партнеры. Вита занимается финансовой частью, ведет бухгалтерию», - отметил победитель шоу.

Однако Ольга все же решилась высказаться о сложившейся ситуации. Оказалось, что мужчина всех обманывал.

«Весь ужас происходящего до сих пор не укладывается у меня в голове. Мне нужно было все проанализировать, подтвердить информацию и принять правильное решение в отношениях с Денисом. Все, что происходило, для меня было не шоу! Возможно, именно поэтому я попала под влияние человека, который оказался не таким, каким я его видела сквозь призму своей влюбленности. Так нагло и бесцеремонно мои чувства не топтал еще никто... После съемок, мы с Денисом продолжили общаться уже в Москве! И да, черт возьми, я была счастлива! Какой-то период точно. После выхода шоу, и по мере развития отношений, начали всплывать факты обмана и лжи, на которые я пыталась не обращать внимания, думая, что это наговоры от сплетников! Но вскоре начали появляться уже прямые доказательства этого всего... Мне бы очень хотелось не комментировать то, что оказалось страшной реальностью, но у меня просто нет права на это молчание!» - написала Бузова.

Телеведущая подтвердила, что сейчас она не встречается с Денисом Лебедевым. Ольга была поражена ложью, которую преподносил ей молодой мужчина. «Я не могу быть с человеком, который меня обманывает, изменяет, использует, предает и продает! К сожалению, все, что так долго муссируют СМИ, оказалось горькой правдой! У нас состоялся очень сложный разговор. Все факты этих ужасающих переписок Денис мне подтвердил лично! Прикрываясь словами о безграничной любви, космической связи между нами и своей лживой «открытостью миру». Да, ему достаточно долго удавалось вводить меня в заблуждение», - отметила Ольга.

Оказалось, что переписки Лебедева подтвердили ее догадки, а сам мужчина ей во многом признался. Он вел разгульный образ жизни, поднимал руку на женщину, изменял и употреблял запрещенные препараты. Ольге было очень больно и неприятно, ведь таким образом Денис плюнул ей в душу.

«Я впервые встречаю такого чудовищного и бездушного человека на этой земле! Я просто не понимаю, как такое вообще возможно! Бог тебе судья. Я продолжаю жить и идти дальше. Всем желаю добра и настоящего счастья. Будьте бдительны! Не повторяйте моих ошибок. Ваша Оля», - подытожила Бузова.

Сестра Ольги Анна решила публично разоблачить Дениса. Сначала в комментариях к посту Лебедева девушка отметила, что он всех обманывает, а затем опубликовала резкую запись о мужчине.

«Днище - существо, которое с виду кажется человеком, с первого взгляда производит положительное впечатление, умеет влиять на сознание людей, вводя их в заблуждение. Я знала, что такие люди существуют, но никогда не предполагала, что они смогут войти в нашу жизнь. Я со своей стороны сделаю все возможное, чтобы это существо даже на километр не приближалось ни к моей сестре, ни к маме. И очень хотелось бы, чтобы девушки, чей разум затуманивается при виде якобы мужчины, который именно «выиграл» в шоу, подумали о том, что он вам может подсыпать и что - чего хуже - как вы можете молниеносно попасть под его влияние, что не просто отдадите все до последней копейки, но еще и побои будете терпеть и считать это нормой, оправдывая любое дальнейшее действие этого животного.
Слава Богу, чары этого ничтожества действуют не на всех и мы во время спохватились», - отметила Анна.

– Но почему именно на заднице? – я в самом деле чего-то недопонимала.

– Не только на заднице! – сказала Катя. – На переднице тоже.

Опустила длинную ногу с подоконника, встала из-за стола и показала мне плоский живот с полустертым номером.

– Ничего не понимаю, – я была сбита с толку. – Почему кому-то сзади, кому-то спереди?

– Нет, Настя, ты в самом не поняла, – опять захохотала смешливая, как видимо, Ада. – По правилам донор может пипирить тебя или сзади или спереди. На животе тоже пишется время. Только спереди я его уже смыла, а сзади еще не удосужилась. Смою, когда пойду готовиться на следующий сеанс.

– И сколько раз вы сегодня…– осторожно начала я, еще не зная, о чем здесь можно спрашивать прямо, а о чем все-таки нельзя. – Время смывали?

– Я четыре, Адка пять, – спокойно ответила напарница и снова закинула ногу на подоконник.

– Вас обработали девять человек?! – я изумилась, вспомнив, как доктор определял пятерых в день. – Что так много?

– Накладка вышла, – пояснила толстушка, придвигая печенье. – Один после командировки, другой вчера был на сутках и смог прийти только сегодня, еще у кого-то еще что-то… Бывает время от времени.

– Еще не так бывает, – Катя усмехнулась. – Вот когда набежит человек пятнадцать, еще и новеньких наберут, а у нас обеих менстр.

– И что тогда?

– Тогда настоящий аврал. Оксанка из приемной приходит, Сашка и готовит и сама же у кого-нибудь принимает. В общем – кино и немцы под Москвой.

Мне стало ясным, что слова про «всех со всеми» тут не пустой звук, а объективная реальность, с которой придется мириться независимо от желаний.

– И что… Как?

– Нормально, – Катя махнула чашкой, поняв невнятно сформулированный вопрос. – Как видишь, обе живы-здоровы…

– …И даже в меру упитаны!

– А почему ты пять, а Катя четырех, а не наоборот? – продолжала я, решив узнать в первый раз как можно больше.

– Потому что у Адки вагина большая, – ответила за напарницу Катя.

– Ведро, – гордо кивнула та. – Без ручки, зато с ногами.

– А из девятерых один был Валерка, у него пенис толщиной с мою ногу. Только она и может принять.

– «Валерка »? – я удивилась. – Но разве доноров…

– Ну да, их фамилии не упоминаются и они по номерам, – сказала Ада. – Но кое-кто с нами разговаривает, и мы знаем их имена.

– Хотя Валерка толстых не очень любит, предпочитает мои кости трясти, – усмехнулась Катя. – Так что его перед сеансом с Адкой Сашка между титек возбуждает дополнительно…

Эти слова меня не удивили. Я изучила мужскую природу достаточно – в частности, знала, что мужчина любит разнообразие. И если есть возможность, будет иметь то сухощавую Катю, то жирную Аду, то еще кого-то, но обязательно попеременно. И если чрезмерный размер его навсегда привязывает к Аде, то он все станет требовать предварительной подпитки Сашиными молодыми богатствами.

– Кстати, покажись-ка ты нам наконец, – попросила Ада.

– В каком смысле?

– В прямом.

– Халат надеть?

– Халат свой можешь повесить в шкаф, он там и останется.

Тебе его выдали только если к Шанину позовут.

Ощутив стеснение лишь на долю секунды, я быстро сняла с себя одежду и аккуратно сложила ее в пустой шкафчик, дверцу которого услужливо открыла Ада.

– А ну повернись, красотка кабаре, – скомандовала Катя.

– Пройдись взад-вперед.

Я прошлась, повернулась, подняла и опустила руки, потрясла всем, чем могла, и во все стороны. Напарницы рассматривали меня внимательно, разве что не щупали внутри.

– Ну Катрин, теперь мы на разрядке отдыхаем! – добродушно подытожила Ада. – Будем кофе гонять и решать кроссворды.

– Почему? – я слегка насторожилась.

– Ты на нас посмотри и на себя, сисястая пиписька! Вся разрядка будет твоя.

– Ты Адку не слушай, она сейчас наговорит три кучи и недорого возьмет. Оплачиваемую работу распределяет Сашка. А вот простым вниманием ты будешь пользоваться однозначно.

Я никогда прежде не сидела в компании обнаженных женщин, не подставляла себя их взглядам. Даже в бане я бывала всего один раз на одной из проходных работ, но там все мои коллеги и мылись и парились и остывали в купальниках. Но меня почему-то не шокировало положение, принятое здесь. Ведь обе женщины, несмотря не далеко не сексапильный вид, были ухожены, от них всегда пахло хорошим дезодорантом и веяло чистотой.

– А как вообще тут? – я задала вопрос, который был главным. – Можно жить, или как?

– Можно, если осторожно – Катя кивнула и, не спрашивая, потянулась насыпать мне еще кофе.

Причем делала она это с поразившей меня кошачьей ловкостью, не опустив ноги с подоконника.

– Самое главное – не забывай перед выходом в цех прочитать нашу мантру! – добавила Ада.

– Какую… мантру? – я в очередной раз удивилась обилию мелочей, составляющих местный быт. – Где она написана?

– Да вот, над дверью! – Ада тронула меня за плечо. – За твоей спиной.

Я обернулась, не вставая со стула.

Над выходом из комнаты, от стены до стены, висела полоса обоев, приклеенных оборотной стороной. Я ее еще не видела, зайдя сюда и сразу сев к столу. На белом фоне огромными разноцветными буквами, отчеркнутыми рамками и даже осыпанными мелко истолченными блестками, было написано:

ВСЕ мужики КОЗЛЫ.

Без дефиса и даже без восклицательного знака – как истина, не нуждающаяся в чрезмерном подтверждении.

– Это что? – я поразилась; увидеть такой лозунг в центре планирования семьи казалось по меньшей мере странным.

– Это осталось с прошлого нового года, – пояснила Катя, наливая мне кипятку. – Готовились не по-детски. Танька, что до тебя работала, когда-то где-то оформительствовала.

– Аксинья у своего сына взяла кисти и другие краски, подхватила Ада. – Целую неделю все расписывали. Потом этот решили оставить.

– И читаем его каждый раз, отсюда выходя.

– Слушайте… – я снова повернулась к столу. – Как-то это не вяжется. Доктор мне расписывал благородное дело, и все прочее.

– Плодить кривоногих уродцев – дело в самом деле благородное, – Катя кивнула. – По крайней мере, для наших зарплатных карточек. Но что касается разрядки – там козлиная сущность этих козлов проявляется полностью.

– И в это верю даже я, между пипирами, – подтвердила Ада. – Как и в то, что мне надеть нечего.

– Что – «надеть »? – опять не поняла я. – Халат…

– Да ничего не надо надевать. Просто вспомнила, как у нас в школе молодая математичка говорила, что у нормальной женщины есть три аксиомы. Первая: все мужики – козлы. Вторая: мой ребенок – лучший на свете…

– Не пробовала, но уверена, – вставила Катя.

– Я пробовала – подтверждаю, – сказала я.

–…И третья – мне надеть нечего.

–…Девчонки!

В комнату отдыха, размахивая всем телом, влетела Саша и остановилась на пороге. Наша начальница каждой из нас годилась в дочери, но обращение с первого раза показалось мне естественным. Ведь любая женщина до определенного момента старается увеличить свой возраст, а после – уменьшить; в данном случае встречные интересы совпадали.

– Заходи, – сказала Катя.

– Я… что-то спросить хотела, – ответила девушка, покосившись на меня. – По ходу из головы вылетело. Вспомню – зайду. Попозже.

Я мгновенно догадалась, что здесь происходит еще нечто, и я как новенькая кажусь лишней.

Допив кофе и взглянув на часы, я соврала, будто мне надо съездить на прежнюю работу, подписать приказ об увольнении и забрать трудовую книжку.

Напарницы тепло со мной попрощались, а Саша помогла найти выход через параллельный коридор в Оксанину приемную.

7

Шанин сказал, что первое время мне нужно не работать, а присматриваться и запоминать правила, не думая ни о чем ином.

Сначала я делала это, не высовываясь из комнаты и почти не вставая со стула, а лишь развернувшись лицом к выходу.

Это получалось без труда, поскольку наша забеленная дверь всегда стояла открытой; все происходящее по обе ее стороны шло на глазах у всех и никого не смущало.

Работа поразила меня в первый день.

Но еще больше потрясла «физиологическая разрядка » – точнее глубина и полнота действия, которое посторонний человек назвал бы элементарной половой разнузданностью.

На второй или третий день после моего появления начальница нашего отдела ходила в плотных трусах.

Никому из женщин объяснения причин не требовалось, но донор, отработавший с Катей, сдавший продукт и теперь требовавший разрядки, в женских тонкостях не был сведущ.

Или был, но не желал их принимать в расчет.

Мужчина топтался у стойки, Саша кивала в сторону настенных фотографий, показывала рукой на Аду, которую в этот момент работали на четвереньках, хлопала ладонью по своим трусикам – он мотал головой и тянулся к звездам на ее груди.

Девушка что-то возражала, потом до меня донесся ее голос:

– В рот я не беру, чтоб ты знал!..

Донор заговорил что-то еще.

Саша пожала плечами и сняла трубку внутреннего телефона.

– Сейчас вызовет Ксанку, – пояснила Катя, зачем-то встряхнув банку с кофе.

Меньше, чем через минуту по боковому коридору пролетел цокот каблуков, и к нам в комнату вошла секретарша.

– У Саши праздник красных трусиков, твоего портрета еще не вывесили, – сказала она мне и взялась за молнию белого халата.

Привычно и никого не стесняясь. Я сразу поняла, зачем ее вызвали.

Когда Оксана осталась в темно-вишневом кружевном гарнитуре, я отметила, что бедра ее имеют грушевидную форму, любимую некоторыми мужчинами. Живот подкачал: после родов он не сократился, был весь в складках и морщинах. Впрочем, к моему возрасту у этой милой женщины все еще могло подтянуться. Но когда секретарша разделась полностью, я ее искренне пожалела.

Мой первый мужчина – институтский философ, приобщивший меня в летнюю сессию второго курса – человек нехороший, но умный, повторял, что обнаженная женская грудь принципиально не может быть некрасивой. Этот девиз, внедренный в мое сознание почти одновременно с мужским предметом, внедренным в мое девственное тело, сослужил добрую службу. Я пребывала в счастливой убежденности, что голая я прекрасна уже потому, что голая, до тех пор, пока не поумнела. Но к тому моменту мое тело развилось до нынешней степени совершенства и никакие мантры уже не требовались.

Не знаю, что сказал бы похотливый философ об Оксаниной груди. Но я смотрела на нее и мне в голову приходили даже не собачьи уши, а что-то еще более неподходящее.

Оксана заметила, что я ее рассматриваю, усмехнулась, но не прикрылась.

Глотнув кофе прямо из Катиной чашки, секретарша поспешила в цех, оставшись в туфлях на толстых красных подошвах. Она шагала с нарочитым эротизмом, и я отметила, что у нее очень красивые волосы – волнистые, темно-русые, покрывающие всю ее спину. Чуть ниже на пояснице красовалась отвратительная цветная татуировка в кичевом стиле, напоминающая то ли орнамент из колючих веток, то ли условные знаки каких-то самурайных придурков. А икры ее, пока их до нужного места прикрывал халат, были куда красивее, чем в голом виде.

Донор увидел ее и расплылся улыбкой во всю физиономию.

Они перекинулись парой слов – видимо, уточняли детали.

Мужчина лег на кушетку, Оксана устроилась верхом. Я невольно отметила, что еще одним некрасивым местом ее тела оказались колени: в такой позе они казались костистыми. Донор охватил ее груши, она взяла себя за уши – и началось то, что в книгах иногда обозначается многоточиями, а в фильмах моей молодости всегда прерывалось затемнением.

Ада отработала – донор отпустил ее зад и пошел к стойке. Сдав дозу и расписавшись, он сел в боксе, соседнем с тем, где разряжала секретарша.

– Аксинью вызвали, видели? – потная и чем-то страшно довольная, Ада ввалилась в комнату и смаху упала на стулья.

– Нет, не видели, – усмехнулась Катя. – Раздевалась она не здесь, от Шанина уже голая прибежала.

– Забиваемся? – непонятно спросила толстуха.

– Как обычно, – кивнула напарница. – Уже давно было пора.

Ада удовлетворенно кивнула, намочила ватный диск спиртом из бутылочки и принялась оттирать черное время со своего живота.

Мне короткий диалог был непонятен, и я отвернулась к цеху.

Там все успело перемениться: Оксана была уже снизу, приподнялась над кушеткой и несколько секунд стояла мостом, удерживая немаленькое мужское тело.

Едва удовлетворившийся донор пошел мыться, как из соседнего бокса выскочил парень, только что излившийся в Аду.

Он налетел на Оксану, как ураган; казалось, что он изо всех сил пытается уложить женщину плашмя, а она – тоже изо всех сил – сопротивляется. Мы наблюдали молча; это был не рабочий сеанс и даже не просто разрядка, мы видели совокупление двух диких зверей, каждый из которых спешил получить удовольствие вперед другого. Само тело секретарши, по прежнему стоящее мостом, излучало блуждающее удовольствие…

Зрелище животного удовлетворения было омерзительным – и еще более омерзительно было осознавать, что и мне самой в скором времени предстоит то же самое с вариациями.

Я не выдержала и отвернулась.

Когда посмотрела снова, мужчина стоял посреди цеха, мутно оглядываясь. Лицо его горело всеми оттенками красного.

Оксана шла к нам, покачиваясь на подворачивающихся каблуках и оставляя непристойные жидкие следы на полу.

– Ну и? – поинтересовалась Катя. – Сколько сегодня?

Секретарша улыбалась – молча и ошалело.

– Сколько? – Ада приподнялась.

– Один. Зато как…

– С тебя банка, – удовлетворенно сказала Катя.

– Сегодня с меня, в следующий раз будет с тебя, – беззаботно усмехнулась толстушка и полезла в шкафчик.

Оксана отуманено смотрела на нас, переступая с ноги на ногу.

– Кофе нам бесплатно, но всего одна банка в месяц, – Катя улыбнулась, увидев мое недоуменное лицо. – Сама понимаешь, при наших дозах это ничто. Прикупаем – через дорогу от роддома супермаркет, выйти никто не запрещает. Но скучно просто так – вот мы с Адкой и забиваемся на сколько раз Ксанька испытает оргазм.

– В следующий раз будешь в доле? – спросила Ада.

– Конечно, – я кивнула. – Небольшой тотализатор на количество оргазмов – как раз то, что мне нужно.

– Тогда еще добавим торт, – сказала Катя. – Адке нельзя, мне в самый раз.

– Ксюня, не в службу, а в дружбу, – сказала толстушка, протягивая зеленую купюру. – Мы, как всегда, на тебя поставили, и я проиграла! Сходи, пожалуйста, мне из-за пяти минут трусы надевать лень.

– Как всегда, «Чибо »? – уточнила Оксана, пряча деньги в карман халата, висевшего на вешалке.

– Как всегда, – Катя кивнула. – Большую банку.

– Сдачи не надо! – Ада сделала царский жест. – Купи себе таблетки, чтобы в следующий раз меня не подвести!

Одарив нас счастливейшей из улыбок, секретарша открыла дверь санузла.

– Разуйся! – остановила Катя. – Испортишь в один миг свои лабутены.

С невероятным стуком туфли одна за другой упали на пол.

– А… – Оксана махнула рукой. – Все равно голову мыть, он мне волосы уделал.

Она закрыла дверь, в санузле зашумела вода.

– Эх, Ксюня, Ксюня, – вздохнула Ада. – Что бы она делала при другой работе?

– А что? – не поняла я. – В каком смысле?

– Да в прямом. Единственное что у нее есть – это волосы, да и с ними одна морока. Ходит враскоряк, сиськи оторви да выбрось, про остальное молчу…

– Да ну, – возразила я, желая поддержать секретаршу. – Когда дело доходит до сисек, то уже все равно, какими они окажутся.

– Так-то оно так. Но сначала нужно именно дойти. А у нее условий нет етиться. Дома сын, с ее коленками не то что на съемную, даже в ресторан для начала никто на не пригласит, а без коленок – и вовсе…

– Да, – сказала Катя, проведя ладонями по груди. – Именно в коленках вся наша сила против мужиков.

Я отметила, что эти части ее ног великолепны.

–… А тут – сиди себе в приемной, не дергайся, никуда не звони, никого не ищи. Сами позовут и отпипирят тебя по самые уши без всякого риска… И с небритой писькой будет счастливая, как пиписька.

– Писька у нее отрастает слишком быстро, от депиляции никакого толка, – Катя возразила так серьезно, словно все это имело значение. – Брить каждый день не может, у нее раздражение.

– И правильно, что не бреет, – опять вступилась я. – Вот я еще месяца не хожу с бритой писькой, и никак не могу привыкнуть. И колется она и жирнится, и трусы куда не надо забиваются. И как весь цивилизованный запад ходит бритый там, где сама природа оставила нам волосы?

–…Катя! – Саша возникла на пороге бесшумно, как привидение. – Теперь он тебя просит. Не напихался еще.

– Просит так просит, – приемщица пожала плечами, отставляя недопитую чашку. – Желание клиента… точнее его пениса… есть закон.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Предлагаем вашему вниманию музыкальную композицию от исполнителя - Максим Галкин-Моя Законная Жена, под названием - Я мужчина под все форматы, Обаятельный и богатый, У меня в гараже x5, Но, увы, я уже женатый. А друзья еще помоложе, Им так хочется и мне тоже, Только.... На данной странице вы сможете не только прочитать слова или текст песни Максим Галкин-Моя Законная Жена – Я мужчина под все форматы, Обаятельный и богатый, У меня в гараже x5, Но, увы, я уже женатый. А друзья еще помоложе, Им так хочется и мне тоже, Только... , но и воспользоваться возможностью онлайн прослушивая. Для того чтобы скачать Максим Галкин-Моя Законная Жена – Я мужчина под все форматы, Обаятельный и богатый, У меня в гараже x5, Но, увы, я уже женатый. А друзья еще помоложе, Им так хочется и мне тоже, Только... на ваш персональный компьютер нажмите на соответствующую кнопку расположенную правее данного текста.

Максим Галкин-Моя Законная Жена - Я мужчина под все форматы, Обаятельный и богатый, У меня в гараже x5, Но, увы, я уже женатый. А друзья еще помоложе, Им так хочется и мне тоже, Только...